Первая заповедь Звездного Флота: Верить в Варп!!!!
Ночь утонувших звуков
Автор: StarDropDream
Перевод: Seymour_Ridmonton [Mr. G]
Бета: I_saw_a_unicorn
Фандом: Хеталия (с) Химаруя Хидекадзу
полная шапкаПерсонажи: Артур (Англия), Альфред (Америка), а так же великие исторические личности, неизвестные местные жители и упоминание других держав мира.
Пары: USUK
Рейтинг: PG-13 за мат, кровь и вообще войну.
Краткое содержание: Сюжет сосредоточен над серьёзным решением Америки вступить в войну, попутно глубоко копая в его «особые отношения» с Англией.
Предупреждение: Фик – исторический. Он написан по Второй Мировой Войне, поэтому содержит много исторических деталей, в основном связанных с блицкригами в Англии и политикой США относительно вступления в войну с Германией. А так же не забывайте, что мнение автора не всегда совпадает с мнением героев.
Благодарность: Не секрет, что нам всем в школе рассказывают историю очень-очень относительно страны, поэтому спасибо дяде Химаруе за то, что он создал Хеталию и дал предлог поинтересоваться мировыми событиями ещё и в ракурсе иностранцев.
Ссылка на оригинал: тут, разрешение соответственно получено.
Статус фика: 15/15 закончен
Статус перевода: 15/15 закончен
Глава первая
Глава вторая
Глава третья
Глава четвертая
Глава пятая
Глава шестая
Глава седьмая
Глава восьмая
Глава девятая
Глава десятая
Глава одиннадцатая[*]
Глава двенадцатая
Глава тринадцатая
Глава четырнадцатая
Глава пятнадцатая
читать дальшеПоездка назад в Англию тянулась очень долго. Альфред в течение всей дороги дергался с места на место, не понимая, откуда в нем столько нетерпения. Уинант, если и замечал это, то вежливо помалкивал, хотя, скорее всего, его собственные мысли были совсем в другом месте.
Посол всё время смотрел куда-то в пространство, и его настроение полностью импонировало замкнутости Джонса.
Когда они прибыли на базу в Шотландию, их ожидал самолет, присланный самим Премьер-министром, чтобы доставить прибывших прямиком в Чекерс.
– Премьеру, должно быть, не терпится узнать, как прошли переговоры. – Сказал Альфред разве что только для разбавления молчания.
– Без сомнения это так. – Кивнул посол.
– Президент не стал оглашать ничего в новостях. Наверняка, в Парламенте все мучаются от догадок.
– Или новых надежд. – С улыбкой добавил Уинант.
Полет в Чекерс прошел незаметно, и вот уже Альфред быстро шагал рядом с Уинантом к главному входу в поместье. Появившийся перед ними Черчилль сразу повел Уинанта за собой, удостоив Джонса лишь быстрым коротким кивком, и последний остался стоять посреди коридора неприкаянным.
Чувствуя себя крайне неловко, Альфред размышлял, куда пойти, и стоит ли искать членов премьерской семьи, чтобы поздороваться. Как вдруг рядом раздался хлопок двери и чьи-то шаги. Он был совсем не готов к тому, чтобы вот так слёту наткнуться на Артура, поэтому, когда их глаза встретились, у Альфреда резко зачастило сердце.
– А… Англия, - поприветствовал Джонс, скрывая шок за улыбкой, - Давно не виделись.
– Ты всё таки приехал, - тон Артура был спокойным, но громкое эхо отдавалось от стен.
Оба сразу устремились навстречу друг другу, и даже не заметили, как оказались на очень близком расстоянии. Артур первым сделал шаг назад и вежливо кашлянул.
– С возвращением. – сказал он.
– Да, спасибо. – смущённо потупившись, Альфред открыл свою сумку. – Я тут кое-что привёз тебе.
– Привёз?
Альфред даже на секунду замешкался, увидев, каким изумленным и до смешного заинтригованным стало лицо Артура. Чувствуя нарастающий жар на щеках, Джонс уткнулся взглядом в сумку.
– Да… Держи. – Альфред выпрямился, торжественно протягивая Артуру апельсин.
Британец вылупился на фрукт, как на что-то сверхъестественное. Однако брать подарок сразу не стал.
– Вы тут давно не видели подобной штуки, так что… – Альфред чувствовал себя скованно и неуверенно, и в попытке совладать с собой настойчивее подал апельсин: – Ну же, бери. Я знаю, что тебе хочется.
Выражение лица Англии плавно переменилось, и, вместо удивленно вздернутых бровей над уголками его губ появились едва заметные складки.
Он… улыбался?
Альфред прирос к полу. Он так и стоял, не шевелясь, даже когда Артур протянул руку и взял апельсин.
Британец смотрел на фрукт с тихой благодарностью, и Джонсу даже стало стыдно, что он привез так мало. Собираясь в дорогу, Альфред закинул в сумку апельсин просто так, не думая, а спеша скорее вернуться. Он не ожидал, что этот маленький жест вызовет у Артура столько искренней радости.
– Спасибо, Америка. – Тепло поблагодарил Артур. Он начал счищать с апельсина кожуру, от которой во все стороны полетели мелкие брызги.
– Не за что. – Ответил Альфред, сглатывая от волнения. Он невольно засмотрелся на то, как Артур отправляет в рот один ломтик фрукта за другим. Так блаженно, словно уже много лет не ели ничего вкуснее. Ну, по крайней мере, год точно. Усилием воли Джонс заставил себя отвернуться.
– О! – опомнился он, снова открывая сумку. – Это, конечно, не такая вкусность, как апельсин, но…
Альфред выудил довольно массивный коробок спичек и пачку американских папирос. Артур снова вытаращился на протягиваемый ему предмет и в этот раз взял его без колебаний. Рука на секунду замерла на пачке, будто он так и не решил, брать или не брать. Поэтому Альфред сам отпустил руку.
– Помнится, ты как-то просил стрельнуть, так что – вот тебе личный запас. У меня с собой ещё много. Скажи, как кончатся, я поделюсь.
Артур молча кивал, продолжая жевать дольку апельсина. Когда с фруктом было покончено, британец некоторое время задумчиво смотрел в сторону.
– Идём? – предложил он Альфреду, кивком показывая направление. Джонс без слов последовал за ним. Пройдя коридор, они оказались на другом конце поместья, выходящем в знакомый сад.
Артур шёл по веранде не спеша, спокойно, как если бы гулял в какой-нибудь обычный выходной. Словно на нём и не было потрёпанной одежды, заштопанной и застёгнутой под завязку так, чтобы скрыть заживающие раны и жуткие ожоги.
Чувствуя странную слабость, Альфред опустился на лавочку возле ограды – ту самую, на которой в прошлый раз видел сидящим Артура. Почти сразу британец присоединился к нему, доставая пачку сигарет и постукивая ею об колено. Он аккуратно сорвал упаковочную пленку и зубами вытащил одну сигарету. Альфред внимательно наблюдал за ним, но мигом отворачивался, как только Артур бросал на него ответный взгляд. Джонс притворялся, что рассматривает горизонт, стараясь переключить внимание на что-нибудь другое: на чистое небо, колышущиеся деревья и зеленеющие холмы в отдалении. Он заметил, что день был невероятно погожим. От этого становилось не по себе. Блиц обычно возвращался именно в такие дни.
Альфред с головой мог уйти в не самые приятные воспоминания, если бы перед носом вдруг не возникла открытая пачка сигарет.
Джонс заморгал, повернувшись к Артуру.
– Но… они же твои.
– Расслабься, парень. – проворчал британец с зажатой сигаретой в зубах, которая уже испускала голубоватый дым. При этом Артур изобразил подобие приветливой улыбки, которая смотрелась на нём странно. – Ты же сказал, что у тебя есть ещё, так что дашь мне стрельнуть в следующий раз.
Вздохнув, Альфред покорно притянул к себе пачку, стараясь не обращать внимания на ощущение чужой руки в своей, и достал сигарету так же зубами. Британец поднёс ему зажженную спичку.
Они закурили молча, словно вообще забыли о существовании друг на друга. Однако Альфреду наоборот стало спокойнее от этой отстранённости – от того, что Артур сидит здесь, в полуметре от него. Разве что взгляд британца был неизменно устремлен на Лондон, как в прошлый раз. Глянув в том же направлении, Альфред не увидел никаких очертаний города, поэтому не мог сказать, что там происходит. Должно быть, Артур его тоже не видел, но всё чувствовал.
Внезапно британец громко охнул и встал, быстро зашагав прочь. Альфред вскинул взгляд и взволнованно подобрался, готовый бежать следом. Но оказалось, что Артур всего лишь сходил к столу за пепельницей и вернулся. На ходу он вытащил оттуда апельсиновую кожуру и поставил пепельницу посередине на лавочку. Стряхнул пепел и вернулся взглядом к горизонту.
Альфред не смотрел на горизонт, а рассматривал профиль британца: линию челюсти, изгиб губ, слегка вздернутый кончик носа, раковину уха, затылок, шею. Прямая спина, уверенная поза, нога закинута на ногу. Словно потрепанная и выцветшая, но не потерявшая достоинство и красоту картина великого художника.
До самой последней затяжки они больше не проронили ни звука.
– В следующий раз привезу больше, - сказал Джонс, – Когда приеду.
– Ты снова уезжаешь? – спросил Артур без выражения, не глядя на Джонса.
– Да. На мой День Рождения, - ответил тот, наблюдая за реакцией британца. Артур слегка шевельнулся, распрямляя спину.
– То-есть, я серьёзно, - кашлянув, продолжил Альфред, - Проси всё, что хочешь. Только скажи, и я привезу.
– Ты не привезёшь мне то, что я хочу у тебя попросить. – Констатировал Артур всё тем же спокойным тоном, наклонился, чтобы затушить в пепельнице окурок, и ненадолго замер в этой позе.
Когда их глаза встретились, Альфред поймал чувство умиротворения, почти счастья – от вида этого человека напротив. Давно забытая радость от приезда в Англию, от одного присутствия Артура вдруг нахлынула в душу без какой либо причины. Это было приятное, но странное, почти чужое ощущение.
– Ну, - решил продолжить тему Альфред, когда тишина стала уж слишком тяжелой для него, - Чего же ты хочешь?
Артур не стал отвечать сразу. Он задумчиво повел плечами и снова устремил взгляд к Лондону.
– Душевного покоя, – сказал он. Альфред тихо рассмеялся, гася в пепельнице окурок.
– Не знаю, смогу ли найти такой гостинец, Ар…то-есть Англия.
– Нет, – Артур вздохнул, – Уверен, что не сможешь.
– Зато я могу привезти тебе ещё апельсинов. – С озорной улыбкой добавил Джонс.
Артур прыснул, качая головой, и опёрся локтями о колени так же, как сейчас сидел Альфред. Его волосы упали на лицо, и британец усталым жестом отвёл их рукой назад. По количеству ран на одном его запястье любой бы ужаснулся, представив, сколько их на остальных частях тела.
– Если ты правда привезёшь, – сказал британец, – Я не стану отказываться.
– Привезу обязательно! – улыбка Альфреда стала ещё шире. Он поймал в этот момент взгляд Артура, и мог поклясться, что снова увидел на его лице улыбку. Однако, когда британец выпрямился, его лицо опять превратилось в безупречно строгое изваяние.
Альфред вскоре тоже выпрямился и решительно протянул руку, прикоснувшись к спине и плечам британца. Артур вздрогнул и вскинул на него взгляд, но отстраняться не спешил.
– Как ты? – спросил Альфред, намекая на физическое состояние.
Артур был слишком шокирован этим жестом , чтобы найтись с ответом, поэтому долгое время просто смотрел Америке в глаза. Наконец, он вздохнул, и Альфред почувствовал, как британец немного расслабился.
– Бомбежки случались, но не сильные. – Артур немного отстранился, явно пытаясь уйти от контакта. – Всё так же, как было с тех пор, как ты уехал.
– Это хорошо или плохо? – спросил Джонс, нахмурившись.
– Никак, это просто факт. – британец сильнее отодвинулся в сторону. Но руки Альфреда были слишком длинными, чтобы уйти от них, не вставая с лавочки.
Джонс чувствовал тепло и движение мышц – живую, дышащую плоть – и не хотел терять это ощущение.
– Да что с тобой такое? – не выдержал Артур.
– Это… странно. – признался Альфред, чувствуя, как сердце громко стучит в горле, и не понимая, почему тело так реагирует. – В смысле… дома было странно.
– Конечно, ты ведь уезжал на очень долгий срок. – объяснил Артур. – Любому было странно, тем более тебе.
– Наверное.
– Это так и есть. – Артур отвернулся, нервно облизывая губы.
– Да. Может быть. – рассеянно согласился Альфред, опустив руку с плеча Артура.
Британец потянулся в карман достать и выкурить ещё одну сигарету, однако в последний момент он передумал.
– Твоя страна очень красивая. – сказал он, не делая особого акцента, однако Альфред чуть не поперхнулся от этой внезапной фразы. Лицо Джонса бесконтрольно вспыхнуло. – И там мирно. Уезжать из мирной земли, чтобы попасть в самое пекло… Это как попасть в другой мир. – Артур тяжело вздохнул. – По-моему, это большая насмешка судьбы, что после стольких лет ты вернулся в мой край не в обычное время, когда всё хорошо, а именно тогда, когда здесь всё вывернуто наизнанку.
Альфред хотел ответить, сказать, что он так не думает, но Артур прервал его мысль, издав громкий сардонический смешок.
– Но потом ты уже не чувствовал странности, верно? Потом ты понял, как дома хорошо.
– Да, - согласился Джонс, - Но не на все сто. Я привык видеть американцев такими, как Уинант. Поэтому общаться с другими, с теми, кто…
Альфред оборвал себя, не желая упоминать или даже думать о тех, кто ненавидел Великобританию и считал их всех обманщиками. Но Артур, кажется, как всегда догадался, о чём шла речь.
– Ясно. – глубокомысленно отозвался он. – Я полагаю, дома ты вспомнил, почему твоя позиция в войне «нейтральная».
– Да. - едва слышно, стараясь не стиснуть зубы, ответил Альфред.
– И ты продолжишь держать эту позицию? – спросил британец, кивнув в сторону поместья, где, очевидно, сейчас находились Уинант с Черчиллем.
– Да. – сдавленно ответил Джонс. – Президент принял несколько новых мер, но мы ещё пока не в состоянии войны. Хотя... Мои ребята сейчас обороняют Исландию вместо твоих.
– Неужели?
– А военно-морской флот защищает суда над Атлантикой, правда только американские, не британские.
– Это, конечно, многое меняет. – с иронией подытожил британец. – Я знаю, что премьер-министр шибко надеется на американцев. – Артур протяжно вздохнул. – Только мы с тобой понимаем, что к чему на самом деле. Мой босс упрям, как вол, но я хочу сказать – твой моему не уступает.
Альфред задумался, но не стал уточнять, было ли это комплиментом или оскорблением. Хотя тема была щекотливая, сам диалог в спор почему-то не перешёл.
– Слушай. – Джонс сглотнул. От того, что он собирался сказать, всё внутри переворачивалось. – Ты вообще-то можешь называть меня Альфред.
– Могу? В смысле? – Артур озадаченно заморгал.
– Да, можешь. – кивнул Джонс, чувствуя жар на шее и щеках, но стараясь не обращать внимания. – Все твои люди зовут меня Альфред. Это странно, что ты сам зовёшь меня иначе. Поэтому можешь теперь называть так.
Артур некоторое время пристально смотрел на него. Затем отвернулся, вновь глядя в сторону Лондона. Альфред терпеливо ждал. Никто из них не проронил ни слова, но Джонс видел по лицу британца, что он усердно думает и вовсе не о своей столице. Его черты едва заметно изменялись, в глазах моментами что-то вспыхивало. Возможно, он думал о будущем, возможно, о настоящем, а возможно его мысли пребывали в прошлом.
- Ладно.
Альфред понял, что задержал дыхание, и громко выдохнул.
Слишком много лет прошло с того времени, когда Артур звал его по имени. Не понятно, зачем он сам его об этом просил, но Альфреду от этого было почему-то лучше.
Британец всё ещё молчал, сложив руки на груди. Он чувствовал, что Джонс уже долго сверлит его взглядом, и, наконец, не выдержал.
– Боже, называй меня, как хочешь! – рявкнул он, развернувшись. – Неужто ты ждёшь разрешения? Как будто тебя остановил бы мой запрет. К тому же, судя по твоим запинкам, ты итак последнее время с трудом выговариваешь слово «Англия».
Британец отвернулся, чувствуя, как дёргается глаз и как предательски растекается по лицу румянец.
– Артур. – позвал Джонс, в тоне которого слышалась неподдельная радость.
– Как мало тебе для счастья надо. – проворчал британец. Не так сурово, как хотел.
Вечером того же дня на пути из Черкерс в посольство Альфред, лишь сев в машину заметил, что Уинант напряжён чуть ли не больше, чем до приезда.
– Как Премьер воспринял новости? – с опаской спросил его Джонс.
– В каком-то смысле мистер Черчилль был доволен, - неуверенно начал посол, - Но мы с ним пришли к обоюдному выводу, что решить главную проблему это не поможет…
– Артур отозвался примерно так же. – сказал Альфред, изучая взглядом пол. – Посол.
– Да, Альфред? – Уинант поднял на него взгляд.
– Я ведь правда не формирую общественное мнение. Значит, я никак не могу повлиять на исход. Я не могу… изменить ничьё мнение.
Посол ответил улыбкой – немного тоскливой, подчеркивающей мрачный вечерний пейзаж.
– Тебе не стоит об этом так волноваться, Альфред. Не обременяй себя сверх меры. Время подскажет.
Выпрямившись, Альфред устало облокотился о боковую дверь машины и, подперев рукой щёку, всмотрелся в темнеющее небо.
– Как думаешь, сегодня будет блиц?
– Трудно сказать. – Уинант посмотрел в небо из своего бокового окна. – Ты пойдёшь к сэру Кёрклэнду, если таковое случится?
– Вряд ли. Он остаётся в Чекерс. – ответил Альфред. – К тому же – не бомбы, так он сам меня прибьёт, если увидит бегающим под бомбами. В прошлый раз он нехило разозлился из-за этого.
– Разозлился? – удивился Уинант. – Не представляю, чтобы сэр Кёрклэнд из-за чего-то вспылил. Обычно он царственно спокоен.
– Ну да. – Альфред прыснул. – На меня-то он злится постоянно – за то или за это.
– Неужели без причины? – спросил посол.
– Нет, не знаю… Правда, я ему обещал.
Уинант привычно замолчал где-то на минуту, прежде чем вернуться к беседе.
– Обещал что?
– Что, если бомбы вернутся, я найду его.
На этот раз посол молчал ещё дольше, и Альфред успел покраснеть, наверное, до самых корней волос от осознания того, что Уинант прекрасно понимает, что у Америки на душе.
– Уверен, он разделяет это обещание, - сказал мужчина, заботливо глядя на свою державу, - даже если пока этого не признаёт.
Уинанту было не свойственно вышибать ногой дверь, но именно это он сейчас сделал, когда влетел в апартаменты, и внезапно громко, почти крича, сообщил:
– Немцы атаковали Советский Союз!
Альфред подскочил, как ужаленный, выпучив глаза – не понятно, от чего конкретно.
– Германия нарушила свой «договор о ненападении», и вторглись в СССР с огромным войском! – затараторил посол, подбегая к своей державе.
– Значит… - начал Альфред.
– Премьер-министр Великобритании пообещал оказать Советскому Союзу поддержку.
– Погоди. – Альфред нахмурился, хотя Уинант не дал ему сказать, опередив даже его мысль.
– Премьер никогда не являлся почитателем Сталина или Советов, но данная мера – необходимость. Ведь если Германия сосредоточится на завоевании СССР…
– …то на британцев нападений станет меньше! – осенило Альфреда.
– Именно. – закончил Уинант, его лицо прямо таки светилось.
Джонс понял, что не видел Артура с самого приезда и той прогулки по веранде. Работа в министерстве и посольстве постоянно держала их порознь. Да и расстояние от Чекерс, где Артур проводил теперь почти всё время, кроме выездов по портовым городам с Премьером, до здания, где жил Альфред, было немаленьким. Джонс говорил себе, что это даже к лучшему – они постоянно заняты, это хорошо.
Хотя ведь уже почти закончился июнь, и скоро ему снова предстоит лететь домой. Не сказать, что Альфреду претила мысль вернуться в Штаты, но прошлое возвращение обратилось неприятным сюрпризом. Нет, в этот раз он ехал на День Независимости. В этот раз его встретят так, что он наконец-то почувствует себя счастливым. И может быть даже не захочет возвращаться в Англию.
– Артур уже в курсе?
– Нет, ну думаю, что сэр Кёрклэнд слышал. – ответил Уинант, покачав головой.
– Почему? Раз уж Черчилль заявил о поддержке Союзам, то Артур должен был узнать. Он наконец сможет передохнуть!
– Да, мы все на это надеемся. – улыбнулся ему Уинант.
Альфред чувствовал радость – за Англию и за себя – словно за окнами распустились все цветы и выглянуло солнце, а не заступала очередная тёмная ночь.
Артур вскинул взгляд на вошедшего в комнату Альфреда и был, кажется, удивлён ни столько появлением державы, сколько вообще его присутствием здесь.
– Привет! – улыбнулся Джонс.
– Здравствуй, – вежливо, но с опаской ответил британец. – Зачем пришёл?
– Просто хотел поздравить тебя с приобретением нового союзника. – объявил Альфред и тут же мысленно стукнул себя по голове, понимая, как нелепо это звучит именно от него. Видя, что Артур собирается для ответа, он решил перебить его: – А ещё я хотел сказать пока!
Британец не ответил. Какие бы слова не вертелись у него на языке только что, они явно так и застряли в горле. Артур не шелохнулся, только брови угрожающе съехались над переносицей.
– Что? – засмеялся Джонс, подняв руки в защитном жесте. – Чего ты так смотришь?
– Новый союзник, - пробормотал Англия, - Да, если бы СССР можно было таковым считать, то у меня появился союзник. С правительством, которое лишает человека всех прав и свобод. Диктаторы, навязывающие свой жестокий режим!
Альфред даже опешил от того, сколько яда звучало в голосе Артура.
– Однако, мне придётся прикусить язык и смириться. – Британец опустил голову, опёршись о край своего письменного стола. – Нам нужны войска русских. Чтобы они приняли часть новых атак на себя. Моим людям необходимо отойти на второй план и перегруппироваться.
– Неужели с Россией правда так хреново работать? – решил спросить Альфред
Ответ моментально отразился у Артура на лице в виде гримасы отвращения, которую он, однако, постарался быстро стереть.
– Нет, не настолько… Вполне нормально.
Альфред видел, что британец врёт. Ему и самому не сказать, чтобы нравилась идея сотрудничать с Россией, однако сейчас этот факт не обсуждался. Англии этот союз был жизненно необходим. К тому же при таком раскладе Штатам, возможно, не надо будут волноваться о вовлечении в войну вообще.
– Что ж. До свидания. – сказал Артур, отворачиваясь.
– Эй, погоди, - Альфред засмеялся. – Ты ведь даже не знаешь, зачем я сказал «пока».
– Ты едешь домой на свой День Рождения. Я помню. – сказал британец как-то слишком сдержанно. – Кстати, не вижу причин тебе со мной прощаться, так как мы не виделись уже много дней с того момента, как ты приехал.
– Ну… да. – Альфред хотел было спорить, однако понял, что особой причины и правда нет. Ни для прощания, ни для визита сегодня. Он просто хотел прийти и даже не думал об этом. – Мне просто хотелось узнать, что ты мне подаришь, - смеясь, добавил он.
– Ты, чёрт возьми, прекрасно знаешь, что в данный момент у меня ничего нет! – резко выпалил Артур, заставив Альфреда вздрогнуть.
– Эй… – Джонс нахмурился. Он забыл, когда последний раз видел британца таким злым и отстранённым. Даже их последняя встреча сразу после приезда, хотя Альфред сказал бы такое с натягом, прошла хорошо. Поэтому нынешний неприятный тон его слегка шокировал.
Артур рухнул на своё сидение, закрывая лицо руками, и выдохнул сквозь зубы. Альфред так и стоял на месте, разрываясь между желанием покорно уйти и дерзко ответить.
– Это же была шутка. – сказал он. – Мне ничего не нужно.
– Я понял, что это шутка, идиот. – речь Артура было трудно разобрать из-за ладоней, но вот негатив передавался сразу.
– Тогда в чём дело? – потребовал Альфред, шагнув вперед и стукнувшись коленом о перекладину письменного стола. Он обхватил края этого стола и наклонился, нависая над собеседником. Артур опустил руки на колени, и взгляды держав прочно впились друг в друга.
Альфред не первый раз видел этот злобный лик так близко, но сейчас не мог понять, что с ним не так. Лицо британца было каким-то неестественным. Он злился, но ни на что-то конкретное, а вообще.
– Скажешь, что случилось или мне выбить из тебя слова?
– Иди нах*р, паршивец! – рявкнул Артур. – Ничего не случилось, всё как обычно!
– Боже! – почти взвыл Альфред, – Неужели у тебя просто курево закончилось?
– Сигареты тут совершенно не причём, но да, они закончились!
– Ладно! – Джонс демонстративно выпрямился и стал шарить по карманам. На половину пустая пачка нашлась быстро, и он всучил её Артуру прямо в руки, предусмотрительно сжав на ней его пальцы, ибо британец явно не собирался сотрудничать. – Забирай. Я всё равно дома ещё достану. Если это поможет тебе успокоить нервы, то пусть будет, о-кей?
– Мне не нужны твои сигареты. – ответил Артур, слегка отстраняясь, хотя швырять пачку обратно Америке не стал.
– Тогда что тебе нужно?! Давай, мне ты можешь сказать.
С тяжёлым вздохом Артур откинулся на спинку кресла. Альфред не то чтобы предпочёл, но скорее ожидал увидеть суровый пронзительный взгляд и получить под дых – доказательство того, что Британской Империи всё нипочём, – нежели это.
С одной стороны находиться с Артуром в момент, когда он не скрывает своей усталости, готов рвать волосы на голове или вот-вот сломается и рухнет на колени, было в чём то очень личным и приятным. С другой стороны Альфреда это всегда жутко дезориентировало и выбивало из колеи.
Джонс наклонился ближе к собеседнику и настойчиво повторил:
– В чём дело?
– Тебе ещё надо объяснять?! – гневно начал Артур и тут же осёкся, сделав глубокий вдох, словно внезапно вспомнил, где он и с кем говорит. Он расправил плечи и вздёрнул подбородок, почти в точности превратившись в ту самую версию прошлого себя: строгого, собранного и уверенного. Однако Альфреду теперь стало заметно, какой ценой даётся этот фасад: как на самом деле сковано и угрюмо лицо британца, какое отчаянное изнеможение видно глубоко в глазах, словно он отсчитывает каждую секунду перед неминуемым концом.
– Я устал от войны. Я устал от постоянного голода. Я устал ото всего… Но больше всего я устал от тебя! Приходишь сюда, когда тебе вздумается и…!
Артур встал, отдергивая руку, которую Джонс невольно держал всё это время. Сам Альфред в удивлении захлопал глазами, сбитый с толку резкой переменой темы.
– Каждый раз ты делаешь вид, что тебе не всё равно! – выпалил Артур. – Больше всего я устал именно от этого! Так что езжай домой, отпразднуй свой День Рождения и оставайся там. Я не против, мне от тебя ничего не нужно. Я … – британец запнулся, сглатывая внезапный ком горле, но затем выпрямился и всё таки сунул подаренную пачку сигарет в карман. – Я устал от твоей показной обходительности и жалости.
– К..какого хрена? – всё, что смог выдавить из себя Альфред.
Взгляд Артура потемнел, губы сжались в тонкую линию. Он отвернулся, бросив напоследок «До свидания», и, судя по тону, это была не ирония, а очевидная просьба «пойти к чёрту». Альфред, однако, почему-то не спешил реагировать. Он видел, как британца постепенно одолевает смущение от собственного же порыва, который стал неожиданностью для них обоих. Джонс отказывался просто так верить этой возникшей из ниоткуда злости.
– Артур, – обойдя стол, Альфред решительно сжал его плечо. Хотя британец не стал отталкивать его сразу, напряжён он был до предела. – Я же говорил тебе, жалость тут абсолютно не причём!
Артур вздохнул с неизменным пренебрежением в лице.
– Тогда что заставляет тебя приходить? – настойчиво, чуть язвительно потребовал он. И в следующую секунду добавил другим, более спокойным тоном: – Зачем ты со мной?
Альфред подобрался для ответа, но так и застыл с приоткрытым ртом. Мысль оборвалась и разум просто опустел. Сердце Джонса споткнулось, после чего сразу ускорило бег.
Он не мог ответить. Не знал, что отвечать. И вместо размышлений о самом себе Альфред впервые подумал, что же британец чувствует на его счёт? Невозможно было сказать наверняка или расшифровать реакцию Артура...
А что чувствовал к нему сам Альфред?
На этот вопрос он тем более не мог ответить. Да и был ли ответ? Нет, потому что Джонс был не готов к нему.
Сглотнув от волнения, Альфред отступил на шаг, отпуская плечо британца. Тот проводил его мрачным недоверчивым взглядом, в котором читалась нотка недоумения.
Джонс не хотел ни о чём с ним говорить. Или даже думать. Эмоции бились внутри, как шершни о стекло, но он их настойчиво игнорировал. Альфред поймал взгляд британца и натянуто ему улыбнулся. Готовый на всё, лишь бы спрятать свои мысли, Джонс в каком-то странном порыве взял руку Артура и сжал её.
– Эй, разве это сейчас важно?
Артур не изменился в лице, только сильнее нахмурился. Альфред не дал ему ничего сказать, отпустив его руку и сделав шаг назад.
– Ну мне пора. – он указал большим пальцем за плечо на дверь. Артур по-прежнему смотрел на него не моргая, и Альфред не хотел быть тем, кто отведёт взгляд первым. – Я… мне надо идти.
– Что ж. – смиренно отозвался британец. – Прощай, Альфред.
– Да… пока. – прохрипел Джонс и поспешил выйти из кабинета.
Альфред прибыл в Вашингтон глубокой ночью. Хотя это не значило, что вокруг было темно. Ещё в самолёте Джонс, прильнув к окну, ловил себя на мысли, что такое огромное количество мерцающего света внизу казалось почти нереальным. Не теперь, когда Альфред познал кромешную тьму ночей, в которых звучали лишь рокочущие отголоски приближающейся смерти.
Здесь царил мир и покой. Прямо таки не рушимый. На небе не было видно звёзд, только бесконечные созвездия ярких городских огней.
Мир и покой.
Почему-то Альфред чувствовал в этом большой подвох.
– Просто я ещё не приземлился. – шептал он самому себе.
Когда самолёт зашёл на посадку, Альфред стал сильнее вглядывался в очертания ночной столицы, позволяя атмосфере большого насыщенного жизнью города поглотить себя. Ему хотелось улыбаться и смеяться от чувства облегчения, которое дарило ему возвращение домой.
Зачем ты со мной?
Фраза промелькнула в голове так быстро, что Альфред не успел понять, откуда она пришла. Но с ней пропали все предыдущие. Джонс тряхнул головой и вздохнул, откидываясь в кресле и проводя по волосам. Это всё равно не помогало сосредоточиться.
Самолёт приземлился, и Альфред пересёк трап, посадочную полосу и аэропорт как можно быстрее. Быстрее оказаться дома.
Альфред не мог уснуть. На улице было слишком тихо.
Хотя он находился в своём доме, где жил уже много лет, Джонс ворочался с боку на бок, ни разу не задремав. Слишком сильно он привык к посторонним звукам: топоту ног и болтовне работников посольства, крику сирен или потрескиванию радио-волн.
Точно, радио.
Альфред перекатился на другую сторону кровати, чтобы дотянуться до радио-приёмника на тумбочке. Он щёлкнул выключатель, и комнату наполнило знакомое, но уже такое непривычное шуршание помех. Поискав нужную волну, Джонс наткнулся на звук голоса радио-вещателя с БиБиСи.
Альфред лёг, подложив под голову подушку, и принялся слушать. Ведущий передавал новости о плачевных событиях в России.
– Всё будет нормально. – шептал он сам себе. – Главное, что ему от этого будет легче.
Зачем ты со мной?
Джонс зажмурился.
Он не знал. Не знал, зачем он остаётся рядом и что чувствует к Артуру. И не был уверен, что хочет знать. Просто он хотел быть рядом и всё. Конечно, если задуматься об этом глубже, то…
Что же чувствует Артур к нему? Он скорее всего…
– Ненавидит меня. – уверенно подытожил Альфред. – Или просто терпит.
Конечно, терпит. Ведь, если бы Артур его ненавидел, стал бы выгонять его на улицу под бомбы или лить слёзы прямо перед ним? По правде этот случай до сих пор не давал Альфреду покоя. Возможно, конечно, представители Конгресса были в чём-то правы, и всё это – одна большая манипуляция. Возможно, Англия, как его лучшие шпионы, был настолько хорош в обмане, что Альфред этого даже не заметил.
– Раз так, стоит молиться за его спасение хотя бы потому, что жаль будет потерять такой мега-мозг. – иронично согласился Альфред, повернувшись на спину и уставившись в потолок. Он тяжело вздохнул, стиснув зубы и сжав пальцами одеяло. Думать об Артуре было тяжело, но он не мог перестать.
Может вовсе и не манипуляция. Да, вспоминая те редкие минуты откровения, довольно сложно начать сомневаться в чувствах британца. Альфред точно знал, что это искренне.
Когда веки начали смыкаться, Альфред понял одно. Его чувства сейчас совершенно не важны. Важнее всего было спасти Артура от смерти, не дать Империи пасть. Вот и всё. Не надо больше думать ни о чём.
И с этим глаза Джонса сомкнулись в долгожданном сне.
Зачем ты со мной?
Альфред провёл весь июль, практически не выходя из дома.
День Независимости прошёл без особых инцидентов. Люди по всей стране праздновали, веселились, носили флаги и что-то скандировали. К вечеру Джонс забрался на самый высокий холм, который смог найти поблизости, и стал смотреть на фейерверк. Однако вспышки, призванные нести праздник, слишком сильно сейчас напоминали взрывы боеголовок. С вершины холма можно было разглядеть множество цветных очагов фейерверков на многие мили вокруг. Альфред смотрел на них и видел дома и целые районы в огне, видел пожары Лондона, простирающиеся до самого горизонта.
Даже в этот особенный день – для всех жителей и самого Альфреда – его мысли опять были поглощены Англией.
– Хватит об этом думать! – приказал он себе, мотая головой.
Но Альфред не мог перестать.
Об Англии ему напоминало абсолютно всё: пробуждение по утрам, когда он вспоминал, что больше не в Лондоне, ночные огни города, которые по прежнему удивляли своей яркостью. Тихие ночи дико контрастировали с шумом здания посольства и блиц криками. Бесконечно полные продуктовые лавки и забитые до отказа кафе только усиливали воспоминание о затяжном голоде. Ловкие красивые тела танцующих посетителей баров, где Альфред стал проводить слишком много времени, напоминали об избитом, ослабленном теле Артура.
Где-то поблизости взорвался особенно громкий и большой фейерверк, заставив Альфреда вздрогнуть и съежиться.
Джонс медленно вдохнул и выдохнул, а затем тихо напевно прошептал:
– С днём рожденья тебя. С днём рожденья тебя…
– Я ничего ему не обещал и ничем ему не обязан. – твердил себе Альфред, сидя на берегу одного из роскошных курортов восточного побережья. Солнце садилось за спиной, пляж медленно, но верно пустел, только Джонс уже долго оставался на месте. Сидя у самой воды, он перебирал руками песок и неотрывно смотрел на море. Точнее далеко за горизонт.
Альфред испустил очередной тяжёлый вздох.
– Я ему не обязан. – повторил он. – Но я по нему…
Он не дал мысли пойти дальше, а решил подумать о чём-то более отвлечённом. Через час солнце окончательно скрылось, унеся тепло, но Альфред по-прежнему сидел на берегу, не в силах перестать размышлять.
За всё время, проведённое в Штатах, он так ни разу не заснул без идущих фоном радио-вещаний.
Альфред провёл в таком закрытом ото всех состоянии несколько недель. Но, через некоторое время, каким-то образом умудрился вернуться к своим обязанностям в Белом Доме. Президент был слишком занят, чтобы проводить с ним время, да и вообще, кажется, считал, что, раз уж Альфред дома, то с ним итак всё в порядке. Поэтому Джонс выполнял небольшие поручения и активно общался с секретарями и помощниками конгрессменов. Информации через него проходило столько, что отвлечься от ненужных мыслей не составляло труда. Хотя Альфред то и дело сопоставлял в уме работу Белого Дома и американского посольства в Великобритании.
Со временем Альфред смог убедить себя в том, что его постоянное беспокойство в сторону страны за океаном касается только Уинанта, который так и не вернулся. Однако воспоминания об Артуре проскальзывали в голову слишком часто, после чего Альфред окончательно сдался. В один прекрасный день, когда он разглядывал ничем не примечательную чашку ничем не выдающегося кофе, Джонса неожиданно осенило:
– Боже! Я правда скучаю по нему!
Заметки:
- 22 июня 1941 Гитлер нарушил договор о ненападении, заключённый в 1939 с Иосифом Сталиным, и вторгся на территорию Советского Союза с более чем двумя миллионами единиц пехоты. Тем же днём Черчилль объявил об оказании поддержки СССР, не смотря на то, что всегда был против того самого «сурового режима» (слова, сказанные Артуром в этой главе, принадлежат именно Премьер-министру). Не смотря на своё недовольство правительством и законами СССР, Черчилль понимал, что страна нуждается в таком союзнике, особенно в преддверии новых сокрушительных атак со стороны Германии.
- 10 мая 1941 атаки Люфтваффе на Англию резко сократились, так как немецкая авиация получила приоритет войны с Советским Союзом вместо того, чтобы угнетать положение британцев. Несколько истребителей иногда возвращались, но бомбёжки больше не были столь масштабны и вскоре совсем прекратились.
- Когда Уинант вернулся в Англию, Черчилль действительно выслал самолёт на базу в Шотландии, чтобы посла немедленно доставили в Чекерс. Как только Премьер-министр узнал об итогах митинга в Белом Доме и о новых действиях президента США, он был доволен, но понимал, что это слабые гарантии будущего для Великобритании. Позже историки Англии будут говорить: «Если после Мюнхена Англия упустила свой звёздный час, то летом 1941-ого года его упустила Америка».
Заметки переводчика:
Уважаемые читатели, хочу обратить Ваше внимание на фразу, которая стала гвоздём главы и начала преследовать Альфреда после уезда. Итак, Артур говорит ему «why do you care?», что дословно переводится как «почему ты беспокоишься?». В разговоре от Артура это звучит довольно грубо – скорее как «Тебе есть до этого дело?» или «Какая тебе разница?». В чуть более нейтральном виде фраза звучала бы так: «почему тебе не наплевать?». Но все они показались мне слишком общими, не доносящими той самой особой искры в разговоре. Куда конкретнее и чувственнее она звучала бы так: «почему тебе не наплевать на меня?», «почему ты обо мне волнуешься?». Но, увы, тут суть тоже сомнительная. Она скорее делает из сурового побитого Артура сопливую школьницу. Итак, относительно перевода, контекста, настроения Артура и верности звучания для Альфреда – я сделал вывод в пользу «Зачем ты со мной?». Фраза говорит как о конфузе здесь и сейчас, которым недоволен Артур, о внезапном неравнодушии, которое открывает в себе Альфред, так и о самом главном: они становятся ближе. Надеюсь, мой выбор никого не смутил.
И второй момент. В оригинале с того момента, как Альфред называет Артура по имени во время блица, Автор больше ни разу не употребила слово «Англия» в отношении Британца. Я стараюсь поддерживать этот принцип (то есть не называть Артура - Англией) но иногда за редким исключением так и просится именно слово «Англия»... Так что, простите мне эту мизерную вольность.
Я стараюсь учесть всё важное. Поэтому и пишу такие примечания. Спасибо за внимание.
И спасибо, что прочитали до конца!~
Автор: StarDropDream
Перевод: Seymour_Ridmonton [Mr. G]
Бета: I_saw_a_unicorn
Фандом: Хеталия (с) Химаруя Хидекадзу
полная шапкаПерсонажи: Артур (Англия), Альфред (Америка), а так же великие исторические личности, неизвестные местные жители и упоминание других держав мира.
Пары: USUK
Рейтинг: PG-13 за мат, кровь и вообще войну.
Краткое содержание: Сюжет сосредоточен над серьёзным решением Америки вступить в войну, попутно глубоко копая в его «особые отношения» с Англией.
Предупреждение: Фик – исторический. Он написан по Второй Мировой Войне, поэтому содержит много исторических деталей, в основном связанных с блицкригами в Англии и политикой США относительно вступления в войну с Германией. А так же не забывайте, что мнение автора не всегда совпадает с мнением героев.
Благодарность: Не секрет, что нам всем в школе рассказывают историю очень-очень относительно страны, поэтому спасибо дяде Химаруе за то, что он создал Хеталию и дал предлог поинтересоваться мировыми событиями ещё и в ракурсе иностранцев.
Ссылка на оригинал: тут, разрешение соответственно получено.
Статус фика: 15/15 закончен
Статус перевода: 15/15 закончен
Глава первая
Глава вторая
Глава третья
Глава четвертая
Глава пятая
Глава шестая
Глава седьмая
Глава восьмая
Глава девятая
Глава десятая
Глава одиннадцатая[*]
Глава двенадцатая
Глава тринадцатая
Глава четырнадцатая
Глава пятнадцатая
~Часть одиннадцатая~
читать дальшеПоездка назад в Англию тянулась очень долго. Альфред в течение всей дороги дергался с места на место, не понимая, откуда в нем столько нетерпения. Уинант, если и замечал это, то вежливо помалкивал, хотя, скорее всего, его собственные мысли были совсем в другом месте.
Посол всё время смотрел куда-то в пространство, и его настроение полностью импонировало замкнутости Джонса.
Когда они прибыли на базу в Шотландию, их ожидал самолет, присланный самим Премьер-министром, чтобы доставить прибывших прямиком в Чекерс.
– Премьеру, должно быть, не терпится узнать, как прошли переговоры. – Сказал Альфред разве что только для разбавления молчания.
– Без сомнения это так. – Кивнул посол.
– Президент не стал оглашать ничего в новостях. Наверняка, в Парламенте все мучаются от догадок.
– Или новых надежд. – С улыбкой добавил Уинант.
Полет в Чекерс прошел незаметно, и вот уже Альфред быстро шагал рядом с Уинантом к главному входу в поместье. Появившийся перед ними Черчилль сразу повел Уинанта за собой, удостоив Джонса лишь быстрым коротким кивком, и последний остался стоять посреди коридора неприкаянным.
Чувствуя себя крайне неловко, Альфред размышлял, куда пойти, и стоит ли искать членов премьерской семьи, чтобы поздороваться. Как вдруг рядом раздался хлопок двери и чьи-то шаги. Он был совсем не готов к тому, чтобы вот так слёту наткнуться на Артура, поэтому, когда их глаза встретились, у Альфреда резко зачастило сердце.
– А… Англия, - поприветствовал Джонс, скрывая шок за улыбкой, - Давно не виделись.
– Ты всё таки приехал, - тон Артура был спокойным, но громкое эхо отдавалось от стен.
Оба сразу устремились навстречу друг другу, и даже не заметили, как оказались на очень близком расстоянии. Артур первым сделал шаг назад и вежливо кашлянул.
– С возвращением. – сказал он.
– Да, спасибо. – смущённо потупившись, Альфред открыл свою сумку. – Я тут кое-что привёз тебе.
– Привёз?
Альфред даже на секунду замешкался, увидев, каким изумленным и до смешного заинтригованным стало лицо Артура. Чувствуя нарастающий жар на щеках, Джонс уткнулся взглядом в сумку.
– Да… Держи. – Альфред выпрямился, торжественно протягивая Артуру апельсин.
Британец вылупился на фрукт, как на что-то сверхъестественное. Однако брать подарок сразу не стал.
– Вы тут давно не видели подобной штуки, так что… – Альфред чувствовал себя скованно и неуверенно, и в попытке совладать с собой настойчивее подал апельсин: – Ну же, бери. Я знаю, что тебе хочется.
Выражение лица Англии плавно переменилось, и, вместо удивленно вздернутых бровей над уголками его губ появились едва заметные складки.
Он… улыбался?
Альфред прирос к полу. Он так и стоял, не шевелясь, даже когда Артур протянул руку и взял апельсин.
Британец смотрел на фрукт с тихой благодарностью, и Джонсу даже стало стыдно, что он привез так мало. Собираясь в дорогу, Альфред закинул в сумку апельсин просто так, не думая, а спеша скорее вернуться. Он не ожидал, что этот маленький жест вызовет у Артура столько искренней радости.
– Спасибо, Америка. – Тепло поблагодарил Артур. Он начал счищать с апельсина кожуру, от которой во все стороны полетели мелкие брызги.
– Не за что. – Ответил Альфред, сглатывая от волнения. Он невольно засмотрелся на то, как Артур отправляет в рот один ломтик фрукта за другим. Так блаженно, словно уже много лет не ели ничего вкуснее. Ну, по крайней мере, год точно. Усилием воли Джонс заставил себя отвернуться.
– О! – опомнился он, снова открывая сумку. – Это, конечно, не такая вкусность, как апельсин, но…
Альфред выудил довольно массивный коробок спичек и пачку американских папирос. Артур снова вытаращился на протягиваемый ему предмет и в этот раз взял его без колебаний. Рука на секунду замерла на пачке, будто он так и не решил, брать или не брать. Поэтому Альфред сам отпустил руку.
– Помнится, ты как-то просил стрельнуть, так что – вот тебе личный запас. У меня с собой ещё много. Скажи, как кончатся, я поделюсь.
Артур молча кивал, продолжая жевать дольку апельсина. Когда с фруктом было покончено, британец некоторое время задумчиво смотрел в сторону.
– Идём? – предложил он Альфреду, кивком показывая направление. Джонс без слов последовал за ним. Пройдя коридор, они оказались на другом конце поместья, выходящем в знакомый сад.
Артур шёл по веранде не спеша, спокойно, как если бы гулял в какой-нибудь обычный выходной. Словно на нём и не было потрёпанной одежды, заштопанной и застёгнутой под завязку так, чтобы скрыть заживающие раны и жуткие ожоги.
Чувствуя странную слабость, Альфред опустился на лавочку возле ограды – ту самую, на которой в прошлый раз видел сидящим Артура. Почти сразу британец присоединился к нему, доставая пачку сигарет и постукивая ею об колено. Он аккуратно сорвал упаковочную пленку и зубами вытащил одну сигарету. Альфред внимательно наблюдал за ним, но мигом отворачивался, как только Артур бросал на него ответный взгляд. Джонс притворялся, что рассматривает горизонт, стараясь переключить внимание на что-нибудь другое: на чистое небо, колышущиеся деревья и зеленеющие холмы в отдалении. Он заметил, что день был невероятно погожим. От этого становилось не по себе. Блиц обычно возвращался именно в такие дни.
Альфред с головой мог уйти в не самые приятные воспоминания, если бы перед носом вдруг не возникла открытая пачка сигарет.
Джонс заморгал, повернувшись к Артуру.
– Но… они же твои.
– Расслабься, парень. – проворчал британец с зажатой сигаретой в зубах, которая уже испускала голубоватый дым. При этом Артур изобразил подобие приветливой улыбки, которая смотрелась на нём странно. – Ты же сказал, что у тебя есть ещё, так что дашь мне стрельнуть в следующий раз.
Вздохнув, Альфред покорно притянул к себе пачку, стараясь не обращать внимания на ощущение чужой руки в своей, и достал сигарету так же зубами. Британец поднёс ему зажженную спичку.
Они закурили молча, словно вообще забыли о существовании друг на друга. Однако Альфреду наоборот стало спокойнее от этой отстранённости – от того, что Артур сидит здесь, в полуметре от него. Разве что взгляд британца был неизменно устремлен на Лондон, как в прошлый раз. Глянув в том же направлении, Альфред не увидел никаких очертаний города, поэтому не мог сказать, что там происходит. Должно быть, Артур его тоже не видел, но всё чувствовал.
Внезапно британец громко охнул и встал, быстро зашагав прочь. Альфред вскинул взгляд и взволнованно подобрался, готовый бежать следом. Но оказалось, что Артур всего лишь сходил к столу за пепельницей и вернулся. На ходу он вытащил оттуда апельсиновую кожуру и поставил пепельницу посередине на лавочку. Стряхнул пепел и вернулся взглядом к горизонту.
Альфред не смотрел на горизонт, а рассматривал профиль британца: линию челюсти, изгиб губ, слегка вздернутый кончик носа, раковину уха, затылок, шею. Прямая спина, уверенная поза, нога закинута на ногу. Словно потрепанная и выцветшая, но не потерявшая достоинство и красоту картина великого художника.
До самой последней затяжки они больше не проронили ни звука.
– В следующий раз привезу больше, - сказал Джонс, – Когда приеду.
– Ты снова уезжаешь? – спросил Артур без выражения, не глядя на Джонса.
– Да. На мой День Рождения, - ответил тот, наблюдая за реакцией британца. Артур слегка шевельнулся, распрямляя спину.
– То-есть, я серьёзно, - кашлянув, продолжил Альфред, - Проси всё, что хочешь. Только скажи, и я привезу.
– Ты не привезёшь мне то, что я хочу у тебя попросить. – Констатировал Артур всё тем же спокойным тоном, наклонился, чтобы затушить в пепельнице окурок, и ненадолго замер в этой позе.
Когда их глаза встретились, Альфред поймал чувство умиротворения, почти счастья – от вида этого человека напротив. Давно забытая радость от приезда в Англию, от одного присутствия Артура вдруг нахлынула в душу без какой либо причины. Это было приятное, но странное, почти чужое ощущение.
– Ну, - решил продолжить тему Альфред, когда тишина стала уж слишком тяжелой для него, - Чего же ты хочешь?
Артур не стал отвечать сразу. Он задумчиво повел плечами и снова устремил взгляд к Лондону.
– Душевного покоя, – сказал он. Альфред тихо рассмеялся, гася в пепельнице окурок.
– Не знаю, смогу ли найти такой гостинец, Ар…то-есть Англия.
– Нет, – Артур вздохнул, – Уверен, что не сможешь.
– Зато я могу привезти тебе ещё апельсинов. – С озорной улыбкой добавил Джонс.
Артур прыснул, качая головой, и опёрся локтями о колени так же, как сейчас сидел Альфред. Его волосы упали на лицо, и британец усталым жестом отвёл их рукой назад. По количеству ран на одном его запястье любой бы ужаснулся, представив, сколько их на остальных частях тела.
– Если ты правда привезёшь, – сказал британец, – Я не стану отказываться.
– Привезу обязательно! – улыбка Альфреда стала ещё шире. Он поймал в этот момент взгляд Артура, и мог поклясться, что снова увидел на его лице улыбку. Однако, когда британец выпрямился, его лицо опять превратилось в безупречно строгое изваяние.
Альфред вскоре тоже выпрямился и решительно протянул руку, прикоснувшись к спине и плечам британца. Артур вздрогнул и вскинул на него взгляд, но отстраняться не спешил.
– Как ты? – спросил Альфред, намекая на физическое состояние.
Артур был слишком шокирован этим жестом , чтобы найтись с ответом, поэтому долгое время просто смотрел Америке в глаза. Наконец, он вздохнул, и Альфред почувствовал, как британец немного расслабился.
– Бомбежки случались, но не сильные. – Артур немного отстранился, явно пытаясь уйти от контакта. – Всё так же, как было с тех пор, как ты уехал.
– Это хорошо или плохо? – спросил Джонс, нахмурившись.
– Никак, это просто факт. – британец сильнее отодвинулся в сторону. Но руки Альфреда были слишком длинными, чтобы уйти от них, не вставая с лавочки.
Джонс чувствовал тепло и движение мышц – живую, дышащую плоть – и не хотел терять это ощущение.
– Да что с тобой такое? – не выдержал Артур.
– Это… странно. – признался Альфред, чувствуя, как сердце громко стучит в горле, и не понимая, почему тело так реагирует. – В смысле… дома было странно.
– Конечно, ты ведь уезжал на очень долгий срок. – объяснил Артур. – Любому было странно, тем более тебе.
– Наверное.
– Это так и есть. – Артур отвернулся, нервно облизывая губы.
– Да. Может быть. – рассеянно согласился Альфред, опустив руку с плеча Артура.
Британец потянулся в карман достать и выкурить ещё одну сигарету, однако в последний момент он передумал.
– Твоя страна очень красивая. – сказал он, не делая особого акцента, однако Альфред чуть не поперхнулся от этой внезапной фразы. Лицо Джонса бесконтрольно вспыхнуло. – И там мирно. Уезжать из мирной земли, чтобы попасть в самое пекло… Это как попасть в другой мир. – Артур тяжело вздохнул. – По-моему, это большая насмешка судьбы, что после стольких лет ты вернулся в мой край не в обычное время, когда всё хорошо, а именно тогда, когда здесь всё вывернуто наизнанку.
Альфред хотел ответить, сказать, что он так не думает, но Артур прервал его мысль, издав громкий сардонический смешок.
– Но потом ты уже не чувствовал странности, верно? Потом ты понял, как дома хорошо.
– Да, - согласился Джонс, - Но не на все сто. Я привык видеть американцев такими, как Уинант. Поэтому общаться с другими, с теми, кто…
Альфред оборвал себя, не желая упоминать или даже думать о тех, кто ненавидел Великобританию и считал их всех обманщиками. Но Артур, кажется, как всегда догадался, о чём шла речь.
– Ясно. – глубокомысленно отозвался он. – Я полагаю, дома ты вспомнил, почему твоя позиция в войне «нейтральная».
– Да. - едва слышно, стараясь не стиснуть зубы, ответил Альфред.
– И ты продолжишь держать эту позицию? – спросил британец, кивнув в сторону поместья, где, очевидно, сейчас находились Уинант с Черчиллем.
– Да. – сдавленно ответил Джонс. – Президент принял несколько новых мер, но мы ещё пока не в состоянии войны. Хотя... Мои ребята сейчас обороняют Исландию вместо твоих.
– Неужели?
– А военно-морской флот защищает суда над Атлантикой, правда только американские, не британские.
– Это, конечно, многое меняет. – с иронией подытожил британец. – Я знаю, что премьер-министр шибко надеется на американцев. – Артур протяжно вздохнул. – Только мы с тобой понимаем, что к чему на самом деле. Мой босс упрям, как вол, но я хочу сказать – твой моему не уступает.
Альфред задумался, но не стал уточнять, было ли это комплиментом или оскорблением. Хотя тема была щекотливая, сам диалог в спор почему-то не перешёл.
– Слушай. – Джонс сглотнул. От того, что он собирался сказать, всё внутри переворачивалось. – Ты вообще-то можешь называть меня Альфред.
– Могу? В смысле? – Артур озадаченно заморгал.
– Да, можешь. – кивнул Джонс, чувствуя жар на шее и щеках, но стараясь не обращать внимания. – Все твои люди зовут меня Альфред. Это странно, что ты сам зовёшь меня иначе. Поэтому можешь теперь называть так.
Артур некоторое время пристально смотрел на него. Затем отвернулся, вновь глядя в сторону Лондона. Альфред терпеливо ждал. Никто из них не проронил ни слова, но Джонс видел по лицу британца, что он усердно думает и вовсе не о своей столице. Его черты едва заметно изменялись, в глазах моментами что-то вспыхивало. Возможно, он думал о будущем, возможно, о настоящем, а возможно его мысли пребывали в прошлом.
- Ладно.
Альфред понял, что задержал дыхание, и громко выдохнул.
Слишком много лет прошло с того времени, когда Артур звал его по имени. Не понятно, зачем он сам его об этом просил, но Альфреду от этого было почему-то лучше.
Британец всё ещё молчал, сложив руки на груди. Он чувствовал, что Джонс уже долго сверлит его взглядом, и, наконец, не выдержал.
– Боже, называй меня, как хочешь! – рявкнул он, развернувшись. – Неужто ты ждёшь разрешения? Как будто тебя остановил бы мой запрет. К тому же, судя по твоим запинкам, ты итак последнее время с трудом выговариваешь слово «Англия».
Британец отвернулся, чувствуя, как дёргается глаз и как предательски растекается по лицу румянец.
– Артур. – позвал Джонс, в тоне которого слышалась неподдельная радость.
– Как мало тебе для счастья надо. – проворчал британец. Не так сурово, как хотел.
* * *
Вечером того же дня на пути из Черкерс в посольство Альфред, лишь сев в машину заметил, что Уинант напряжён чуть ли не больше, чем до приезда.
– Как Премьер воспринял новости? – с опаской спросил его Джонс.
– В каком-то смысле мистер Черчилль был доволен, - неуверенно начал посол, - Но мы с ним пришли к обоюдному выводу, что решить главную проблему это не поможет…
– Артур отозвался примерно так же. – сказал Альфред, изучая взглядом пол. – Посол.
– Да, Альфред? – Уинант поднял на него взгляд.
– Я ведь правда не формирую общественное мнение. Значит, я никак не могу повлиять на исход. Я не могу… изменить ничьё мнение.
Посол ответил улыбкой – немного тоскливой, подчеркивающей мрачный вечерний пейзаж.
– Тебе не стоит об этом так волноваться, Альфред. Не обременяй себя сверх меры. Время подскажет.
Выпрямившись, Альфред устало облокотился о боковую дверь машины и, подперев рукой щёку, всмотрелся в темнеющее небо.
– Как думаешь, сегодня будет блиц?
– Трудно сказать. – Уинант посмотрел в небо из своего бокового окна. – Ты пойдёшь к сэру Кёрклэнду, если таковое случится?
– Вряд ли. Он остаётся в Чекерс. – ответил Альфред. – К тому же – не бомбы, так он сам меня прибьёт, если увидит бегающим под бомбами. В прошлый раз он нехило разозлился из-за этого.
– Разозлился? – удивился Уинант. – Не представляю, чтобы сэр Кёрклэнд из-за чего-то вспылил. Обычно он царственно спокоен.
– Ну да. – Альфред прыснул. – На меня-то он злится постоянно – за то или за это.
– Неужели без причины? – спросил посол.
– Нет, не знаю… Правда, я ему обещал.
Уинант привычно замолчал где-то на минуту, прежде чем вернуться к беседе.
– Обещал что?
– Что, если бомбы вернутся, я найду его.
На этот раз посол молчал ещё дольше, и Альфред успел покраснеть, наверное, до самых корней волос от осознания того, что Уинант прекрасно понимает, что у Америки на душе.
– Уверен, он разделяет это обещание, - сказал мужчина, заботливо глядя на свою державу, - даже если пока этого не признаёт.
* * *
Уинанту было не свойственно вышибать ногой дверь, но именно это он сейчас сделал, когда влетел в апартаменты, и внезапно громко, почти крича, сообщил:
– Немцы атаковали Советский Союз!
Альфред подскочил, как ужаленный, выпучив глаза – не понятно, от чего конкретно.
– Германия нарушила свой «договор о ненападении», и вторглись в СССР с огромным войском! – затараторил посол, подбегая к своей державе.
– Значит… - начал Альфред.
– Премьер-министр Великобритании пообещал оказать Советскому Союзу поддержку.
– Погоди. – Альфред нахмурился, хотя Уинант не дал ему сказать, опередив даже его мысль.
– Премьер никогда не являлся почитателем Сталина или Советов, но данная мера – необходимость. Ведь если Германия сосредоточится на завоевании СССР…
– …то на британцев нападений станет меньше! – осенило Альфреда.
– Именно. – закончил Уинант, его лицо прямо таки светилось.
Джонс понял, что не видел Артура с самого приезда и той прогулки по веранде. Работа в министерстве и посольстве постоянно держала их порознь. Да и расстояние от Чекерс, где Артур проводил теперь почти всё время, кроме выездов по портовым городам с Премьером, до здания, где жил Альфред, было немаленьким. Джонс говорил себе, что это даже к лучшему – они постоянно заняты, это хорошо.
Хотя ведь уже почти закончился июнь, и скоро ему снова предстоит лететь домой. Не сказать, что Альфреду претила мысль вернуться в Штаты, но прошлое возвращение обратилось неприятным сюрпризом. Нет, в этот раз он ехал на День Независимости. В этот раз его встретят так, что он наконец-то почувствует себя счастливым. И может быть даже не захочет возвращаться в Англию.
– Артур уже в курсе?
– Нет, ну думаю, что сэр Кёрклэнд слышал. – ответил Уинант, покачав головой.
– Почему? Раз уж Черчилль заявил о поддержке Союзам, то Артур должен был узнать. Он наконец сможет передохнуть!
– Да, мы все на это надеемся. – улыбнулся ему Уинант.
Альфред чувствовал радость – за Англию и за себя – словно за окнами распустились все цветы и выглянуло солнце, а не заступала очередная тёмная ночь.
* * *
Артур вскинул взгляд на вошедшего в комнату Альфреда и был, кажется, удивлён ни столько появлением державы, сколько вообще его присутствием здесь.
– Привет! – улыбнулся Джонс.
– Здравствуй, – вежливо, но с опаской ответил британец. – Зачем пришёл?
– Просто хотел поздравить тебя с приобретением нового союзника. – объявил Альфред и тут же мысленно стукнул себя по голове, понимая, как нелепо это звучит именно от него. Видя, что Артур собирается для ответа, он решил перебить его: – А ещё я хотел сказать пока!
Британец не ответил. Какие бы слова не вертелись у него на языке только что, они явно так и застряли в горле. Артур не шелохнулся, только брови угрожающе съехались над переносицей.
– Что? – засмеялся Джонс, подняв руки в защитном жесте. – Чего ты так смотришь?
– Новый союзник, - пробормотал Англия, - Да, если бы СССР можно было таковым считать, то у меня появился союзник. С правительством, которое лишает человека всех прав и свобод. Диктаторы, навязывающие свой жестокий режим!
Альфред даже опешил от того, сколько яда звучало в голосе Артура.
– Однако, мне придётся прикусить язык и смириться. – Британец опустил голову, опёршись о край своего письменного стола. – Нам нужны войска русских. Чтобы они приняли часть новых атак на себя. Моим людям необходимо отойти на второй план и перегруппироваться.
– Неужели с Россией правда так хреново работать? – решил спросить Альфред
Ответ моментально отразился у Артура на лице в виде гримасы отвращения, которую он, однако, постарался быстро стереть.
– Нет, не настолько… Вполне нормально.
Альфред видел, что британец врёт. Ему и самому не сказать, чтобы нравилась идея сотрудничать с Россией, однако сейчас этот факт не обсуждался. Англии этот союз был жизненно необходим. К тому же при таком раскладе Штатам, возможно, не надо будут волноваться о вовлечении в войну вообще.
– Что ж. До свидания. – сказал Артур, отворачиваясь.
– Эй, погоди, - Альфред засмеялся. – Ты ведь даже не знаешь, зачем я сказал «пока».
– Ты едешь домой на свой День Рождения. Я помню. – сказал британец как-то слишком сдержанно. – Кстати, не вижу причин тебе со мной прощаться, так как мы не виделись уже много дней с того момента, как ты приехал.
– Ну… да. – Альфред хотел было спорить, однако понял, что особой причины и правда нет. Ни для прощания, ни для визита сегодня. Он просто хотел прийти и даже не думал об этом. – Мне просто хотелось узнать, что ты мне подаришь, - смеясь, добавил он.
– Ты, чёрт возьми, прекрасно знаешь, что в данный момент у меня ничего нет! – резко выпалил Артур, заставив Альфреда вздрогнуть.
– Эй… – Джонс нахмурился. Он забыл, когда последний раз видел британца таким злым и отстранённым. Даже их последняя встреча сразу после приезда, хотя Альфред сказал бы такое с натягом, прошла хорошо. Поэтому нынешний неприятный тон его слегка шокировал.
Артур рухнул на своё сидение, закрывая лицо руками, и выдохнул сквозь зубы. Альфред так и стоял на месте, разрываясь между желанием покорно уйти и дерзко ответить.
– Это же была шутка. – сказал он. – Мне ничего не нужно.
– Я понял, что это шутка, идиот. – речь Артура было трудно разобрать из-за ладоней, но вот негатив передавался сразу.
– Тогда в чём дело? – потребовал Альфред, шагнув вперед и стукнувшись коленом о перекладину письменного стола. Он обхватил края этого стола и наклонился, нависая над собеседником. Артур опустил руки на колени, и взгляды держав прочно впились друг в друга.
Альфред не первый раз видел этот злобный лик так близко, но сейчас не мог понять, что с ним не так. Лицо британца было каким-то неестественным. Он злился, но ни на что-то конкретное, а вообще.
– Скажешь, что случилось или мне выбить из тебя слова?
– Иди нах*р, паршивец! – рявкнул Артур. – Ничего не случилось, всё как обычно!
– Боже! – почти взвыл Альфред, – Неужели у тебя просто курево закончилось?
– Сигареты тут совершенно не причём, но да, они закончились!
– Ладно! – Джонс демонстративно выпрямился и стал шарить по карманам. На половину пустая пачка нашлась быстро, и он всучил её Артуру прямо в руки, предусмотрительно сжав на ней его пальцы, ибо британец явно не собирался сотрудничать. – Забирай. Я всё равно дома ещё достану. Если это поможет тебе успокоить нервы, то пусть будет, о-кей?
– Мне не нужны твои сигареты. – ответил Артур, слегка отстраняясь, хотя швырять пачку обратно Америке не стал.
– Тогда что тебе нужно?! Давай, мне ты можешь сказать.
С тяжёлым вздохом Артур откинулся на спинку кресла. Альфред не то чтобы предпочёл, но скорее ожидал увидеть суровый пронзительный взгляд и получить под дых – доказательство того, что Британской Империи всё нипочём, – нежели это.
С одной стороны находиться с Артуром в момент, когда он не скрывает своей усталости, готов рвать волосы на голове или вот-вот сломается и рухнет на колени, было в чём то очень личным и приятным. С другой стороны Альфреда это всегда жутко дезориентировало и выбивало из колеи.
Джонс наклонился ближе к собеседнику и настойчиво повторил:
– В чём дело?
– Тебе ещё надо объяснять?! – гневно начал Артур и тут же осёкся, сделав глубокий вдох, словно внезапно вспомнил, где он и с кем говорит. Он расправил плечи и вздёрнул подбородок, почти в точности превратившись в ту самую версию прошлого себя: строгого, собранного и уверенного. Однако Альфреду теперь стало заметно, какой ценой даётся этот фасад: как на самом деле сковано и угрюмо лицо британца, какое отчаянное изнеможение видно глубоко в глазах, словно он отсчитывает каждую секунду перед неминуемым концом.
– Я устал от войны. Я устал от постоянного голода. Я устал ото всего… Но больше всего я устал от тебя! Приходишь сюда, когда тебе вздумается и…!
Артур встал, отдергивая руку, которую Джонс невольно держал всё это время. Сам Альфред в удивлении захлопал глазами, сбитый с толку резкой переменой темы.
– Каждый раз ты делаешь вид, что тебе не всё равно! – выпалил Артур. – Больше всего я устал именно от этого! Так что езжай домой, отпразднуй свой День Рождения и оставайся там. Я не против, мне от тебя ничего не нужно. Я … – британец запнулся, сглатывая внезапный ком горле, но затем выпрямился и всё таки сунул подаренную пачку сигарет в карман. – Я устал от твоей показной обходительности и жалости.
– К..какого хрена? – всё, что смог выдавить из себя Альфред.
Взгляд Артура потемнел, губы сжались в тонкую линию. Он отвернулся, бросив напоследок «До свидания», и, судя по тону, это была не ирония, а очевидная просьба «пойти к чёрту». Альфред, однако, почему-то не спешил реагировать. Он видел, как британца постепенно одолевает смущение от собственного же порыва, который стал неожиданностью для них обоих. Джонс отказывался просто так верить этой возникшей из ниоткуда злости.
– Артур, – обойдя стол, Альфред решительно сжал его плечо. Хотя британец не стал отталкивать его сразу, напряжён он был до предела. – Я же говорил тебе, жалость тут абсолютно не причём!
Артур вздохнул с неизменным пренебрежением в лице.
– Тогда что заставляет тебя приходить? – настойчиво, чуть язвительно потребовал он. И в следующую секунду добавил другим, более спокойным тоном: – Зачем ты со мной?
Альфред подобрался для ответа, но так и застыл с приоткрытым ртом. Мысль оборвалась и разум просто опустел. Сердце Джонса споткнулось, после чего сразу ускорило бег.
Он не мог ответить. Не знал, что отвечать. И вместо размышлений о самом себе Альфред впервые подумал, что же британец чувствует на его счёт? Невозможно было сказать наверняка или расшифровать реакцию Артура...
А что чувствовал к нему сам Альфред?
На этот вопрос он тем более не мог ответить. Да и был ли ответ? Нет, потому что Джонс был не готов к нему.
Сглотнув от волнения, Альфред отступил на шаг, отпуская плечо британца. Тот проводил его мрачным недоверчивым взглядом, в котором читалась нотка недоумения.
Джонс не хотел ни о чём с ним говорить. Или даже думать. Эмоции бились внутри, как шершни о стекло, но он их настойчиво игнорировал. Альфред поймал взгляд британца и натянуто ему улыбнулся. Готовый на всё, лишь бы спрятать свои мысли, Джонс в каком-то странном порыве взял руку Артура и сжал её.
– Эй, разве это сейчас важно?
Артур не изменился в лице, только сильнее нахмурился. Альфред не дал ему ничего сказать, отпустив его руку и сделав шаг назад.
– Ну мне пора. – он указал большим пальцем за плечо на дверь. Артур по-прежнему смотрел на него не моргая, и Альфред не хотел быть тем, кто отведёт взгляд первым. – Я… мне надо идти.
– Что ж. – смиренно отозвался британец. – Прощай, Альфред.
– Да… пока. – прохрипел Джонс и поспешил выйти из кабинета.
* * *
Альфред прибыл в Вашингтон глубокой ночью. Хотя это не значило, что вокруг было темно. Ещё в самолёте Джонс, прильнув к окну, ловил себя на мысли, что такое огромное количество мерцающего света внизу казалось почти нереальным. Не теперь, когда Альфред познал кромешную тьму ночей, в которых звучали лишь рокочущие отголоски приближающейся смерти.
Здесь царил мир и покой. Прямо таки не рушимый. На небе не было видно звёзд, только бесконечные созвездия ярких городских огней.
Мир и покой.
Почему-то Альфред чувствовал в этом большой подвох.
– Просто я ещё не приземлился. – шептал он самому себе.
Когда самолёт зашёл на посадку, Альфред стал сильнее вглядывался в очертания ночной столицы, позволяя атмосфере большого насыщенного жизнью города поглотить себя. Ему хотелось улыбаться и смеяться от чувства облегчения, которое дарило ему возвращение домой.
Зачем ты со мной?
Фраза промелькнула в голове так быстро, что Альфред не успел понять, откуда она пришла. Но с ней пропали все предыдущие. Джонс тряхнул головой и вздохнул, откидываясь в кресле и проводя по волосам. Это всё равно не помогало сосредоточиться.
Самолёт приземлился, и Альфред пересёк трап, посадочную полосу и аэропорт как можно быстрее. Быстрее оказаться дома.
* * *
Альфред не мог уснуть. На улице было слишком тихо.
Хотя он находился в своём доме, где жил уже много лет, Джонс ворочался с боку на бок, ни разу не задремав. Слишком сильно он привык к посторонним звукам: топоту ног и болтовне работников посольства, крику сирен или потрескиванию радио-волн.
Точно, радио.
Альфред перекатился на другую сторону кровати, чтобы дотянуться до радио-приёмника на тумбочке. Он щёлкнул выключатель, и комнату наполнило знакомое, но уже такое непривычное шуршание помех. Поискав нужную волну, Джонс наткнулся на звук голоса радио-вещателя с БиБиСи.
Альфред лёг, подложив под голову подушку, и принялся слушать. Ведущий передавал новости о плачевных событиях в России.
– Всё будет нормально. – шептал он сам себе. – Главное, что ему от этого будет легче.
Зачем ты со мной?
Джонс зажмурился.
Он не знал. Не знал, зачем он остаётся рядом и что чувствует к Артуру. И не был уверен, что хочет знать. Просто он хотел быть рядом и всё. Конечно, если задуматься об этом глубже, то…
Что же чувствует Артур к нему? Он скорее всего…
– Ненавидит меня. – уверенно подытожил Альфред. – Или просто терпит.
Конечно, терпит. Ведь, если бы Артур его ненавидел, стал бы выгонять его на улицу под бомбы или лить слёзы прямо перед ним? По правде этот случай до сих пор не давал Альфреду покоя. Возможно, конечно, представители Конгресса были в чём-то правы, и всё это – одна большая манипуляция. Возможно, Англия, как его лучшие шпионы, был настолько хорош в обмане, что Альфред этого даже не заметил.
– Раз так, стоит молиться за его спасение хотя бы потому, что жаль будет потерять такой мега-мозг. – иронично согласился Альфред, повернувшись на спину и уставившись в потолок. Он тяжело вздохнул, стиснув зубы и сжав пальцами одеяло. Думать об Артуре было тяжело, но он не мог перестать.
Может вовсе и не манипуляция. Да, вспоминая те редкие минуты откровения, довольно сложно начать сомневаться в чувствах британца. Альфред точно знал, что это искренне.
Когда веки начали смыкаться, Альфред понял одно. Его чувства сейчас совершенно не важны. Важнее всего было спасти Артура от смерти, не дать Империи пасть. Вот и всё. Не надо больше думать ни о чём.
И с этим глаза Джонса сомкнулись в долгожданном сне.
Зачем ты со мной?
* * *
Альфред провёл весь июль, практически не выходя из дома.
День Независимости прошёл без особых инцидентов. Люди по всей стране праздновали, веселились, носили флаги и что-то скандировали. К вечеру Джонс забрался на самый высокий холм, который смог найти поблизости, и стал смотреть на фейерверк. Однако вспышки, призванные нести праздник, слишком сильно сейчас напоминали взрывы боеголовок. С вершины холма можно было разглядеть множество цветных очагов фейерверков на многие мили вокруг. Альфред смотрел на них и видел дома и целые районы в огне, видел пожары Лондона, простирающиеся до самого горизонта.
Даже в этот особенный день – для всех жителей и самого Альфреда – его мысли опять были поглощены Англией.
– Хватит об этом думать! – приказал он себе, мотая головой.
Но Альфред не мог перестать.
Об Англии ему напоминало абсолютно всё: пробуждение по утрам, когда он вспоминал, что больше не в Лондоне, ночные огни города, которые по прежнему удивляли своей яркостью. Тихие ночи дико контрастировали с шумом здания посольства и блиц криками. Бесконечно полные продуктовые лавки и забитые до отказа кафе только усиливали воспоминание о затяжном голоде. Ловкие красивые тела танцующих посетителей баров, где Альфред стал проводить слишком много времени, напоминали об избитом, ослабленном теле Артура.
Где-то поблизости взорвался особенно громкий и большой фейерверк, заставив Альфреда вздрогнуть и съежиться.
Джонс медленно вдохнул и выдохнул, а затем тихо напевно прошептал:
– С днём рожденья тебя. С днём рожденья тебя…
* * *
– Я ничего ему не обещал и ничем ему не обязан. – твердил себе Альфред, сидя на берегу одного из роскошных курортов восточного побережья. Солнце садилось за спиной, пляж медленно, но верно пустел, только Джонс уже долго оставался на месте. Сидя у самой воды, он перебирал руками песок и неотрывно смотрел на море. Точнее далеко за горизонт.
Альфред испустил очередной тяжёлый вздох.
– Я ему не обязан. – повторил он. – Но я по нему…
Он не дал мысли пойти дальше, а решил подумать о чём-то более отвлечённом. Через час солнце окончательно скрылось, унеся тепло, но Альфред по-прежнему сидел на берегу, не в силах перестать размышлять.
За всё время, проведённое в Штатах, он так ни разу не заснул без идущих фоном радио-вещаний.
* * *
Альфред провёл в таком закрытом ото всех состоянии несколько недель. Но, через некоторое время, каким-то образом умудрился вернуться к своим обязанностям в Белом Доме. Президент был слишком занят, чтобы проводить с ним время, да и вообще, кажется, считал, что, раз уж Альфред дома, то с ним итак всё в порядке. Поэтому Джонс выполнял небольшие поручения и активно общался с секретарями и помощниками конгрессменов. Информации через него проходило столько, что отвлечься от ненужных мыслей не составляло труда. Хотя Альфред то и дело сопоставлял в уме работу Белого Дома и американского посольства в Великобритании.
Со временем Альфред смог убедить себя в том, что его постоянное беспокойство в сторону страны за океаном касается только Уинанта, который так и не вернулся. Однако воспоминания об Артуре проскальзывали в голову слишком часто, после чего Альфред окончательно сдался. В один прекрасный день, когда он разглядывал ничем не примечательную чашку ничем не выдающегося кофе, Джонса неожиданно осенило:
– Боже! Я правда скучаю по нему!
______________________________________________________________________
Заметки:
- 22 июня 1941 Гитлер нарушил договор о ненападении, заключённый в 1939 с Иосифом Сталиным, и вторгся на территорию Советского Союза с более чем двумя миллионами единиц пехоты. Тем же днём Черчилль объявил об оказании поддержки СССР, не смотря на то, что всегда был против того самого «сурового режима» (слова, сказанные Артуром в этой главе, принадлежат именно Премьер-министру). Не смотря на своё недовольство правительством и законами СССР, Черчилль понимал, что страна нуждается в таком союзнике, особенно в преддверии новых сокрушительных атак со стороны Германии.
- 10 мая 1941 атаки Люфтваффе на Англию резко сократились, так как немецкая авиация получила приоритет войны с Советским Союзом вместо того, чтобы угнетать положение британцев. Несколько истребителей иногда возвращались, но бомбёжки больше не были столь масштабны и вскоре совсем прекратились.
- Когда Уинант вернулся в Англию, Черчилль действительно выслал самолёт на базу в Шотландии, чтобы посла немедленно доставили в Чекерс. Как только Премьер-министр узнал об итогах митинга в Белом Доме и о новых действиях президента США, он был доволен, но понимал, что это слабые гарантии будущего для Великобритании. Позже историки Англии будут говорить: «Если после Мюнхена Англия упустила свой звёздный час, то летом 1941-ого года его упустила Америка».
Заметки переводчика:
Уважаемые читатели, хочу обратить Ваше внимание на фразу, которая стала гвоздём главы и начала преследовать Альфреда после уезда. Итак, Артур говорит ему «why do you care?», что дословно переводится как «почему ты беспокоишься?». В разговоре от Артура это звучит довольно грубо – скорее как «Тебе есть до этого дело?» или «Какая тебе разница?». В чуть более нейтральном виде фраза звучала бы так: «почему тебе не наплевать?». Но все они показались мне слишком общими, не доносящими той самой особой искры в разговоре. Куда конкретнее и чувственнее она звучала бы так: «почему тебе не наплевать на меня?», «почему ты обо мне волнуешься?». Но, увы, тут суть тоже сомнительная. Она скорее делает из сурового побитого Артура сопливую школьницу. Итак, относительно перевода, контекста, настроения Артура и верности звучания для Альфреда – я сделал вывод в пользу «Зачем ты со мной?». Фраза говорит как о конфузе здесь и сейчас, которым недоволен Артур, о внезапном неравнодушии, которое открывает в себе Альфред, так и о самом главном: они становятся ближе. Надеюсь, мой выбор никого не смутил.
И второй момент. В оригинале с того момента, как Альфред называет Артура по имени во время блица, Автор больше ни разу не употребила слово «Англия» в отношении Британца. Я стараюсь поддерживать этот принцип (то есть не называть Артура - Англией) но иногда за редким исключением так и просится именно слово «Англия»... Так что, простите мне эту мизерную вольность.
Я стараюсь учесть всё важное. Поэтому и пишу такие примечания. Спасибо за внимание.
И спасибо, что прочитали до конца!~
@темы: Моё писательство, перевод с английского, Фанфик, Англия и Америка/USUK